personale sarto: ПРАКТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ МУЖСКОГО КОСТЮМА

Тема мужского костюма, которую я продолжаю развивать, время от времени требует обобщений. Это не значит, что вы прочтете далее несколько остроумных изречений классиков, узнаете, в чем ходили древние неаполитанские мужчины, и как это повлияло в дальнейшем на рождаемость мальчиков в Новом Свете. Разумеется, речь пойдет об изготовлении в традиционной технике, или создании мужского костюма способом bespoke. Причем о практической стороне дела. То есть о том, зачем мы здесь, а не на популярных ресурсах или за увлекательным чтением книги Алана Флассера. Поэтому потерпите и примите это вступление, как пролог к бесконечной теме создания костюма для мужчины. Этот пост будет длинным, но советую понять его, иначе в последующих, посвященных мужскому костюму, будет сложно разбираться.

За практической поддержкой я обратилась к известному отечественному портному Эдуарду Иванову, поскольку ему более свойственно создавать, чем объяснять. Совместными усилиями, надеюсь, нам удастся коснуться основ того, что мне представляется важным донести до вас.
Эдуарду наверняка полагался бы орден Трудового Красного Знамени за «улучшение качества продукции». Жаль, что теперь эта награда не вручается и канула вместе с тем хорошим, что было…. По моему мнению, самым убедительным доказательством знания о нашем предмете является практический результат, поэтому в дополнительном представлении Эдуард не нуждается.

Если серьёзно, меня утомила профанация большинства популярных ресурсов, где по поводу и без такового, поднимается чуждая им тема bespoke. Узкоспециальные ресурсы отсутствуют, такова специфика.
Один из великих современных, уточню, «западных» мастеров bespoke, … признался мне в личной беседе: «…поверьте, никто не может в точности сказать, что это такое, но… носят с удовольствием!» Иначе говоря, на вопрос: «есть ли у вас «ТАКИЕ» мужские костюмы bespoke?», - существует единственно верный ответ-шутка: « …у нас нет. Есть в универмаге на углу,… но они никакие».

А еще я не хочу, чтобы вам дурили голову предложением купить…, например, «МК по пошиву мужских классических брюк по технологии haute couture» или научить «изготовлению плечевых изделий трикотажной классики». Неужели вам не встречалось подобное?! А не предлагали ли вам «припосадить проклеенную деталь» или «осноровить пуговицу»? Я слегка утрирую. Перлов и правда, собралось великое множество, но это уже к разделу «швейный юмор». Заказчику, конечно, нет дела до терминов и техник, но когда называющий себя портным индивид представляет откровенно «карикатурный пиджак», утверждая, что это «…такой неаполитанский рукав», «флорентийский ворот», «миланская пройма»…, то очень хочется послать его в «венецианскую…республику».

А когда истинный мастер говорит об «исключительном силуэте», окате «spalla camicia» или «con rollino», более того, представляя уникальный результат, а неизвестный индивид (-ка) задается вопросом: «что с рукавом», тут, как говорится, «шутки в сторону, начинается лестница»… С которой индивида надо непременно спустить на вполне заслуженное место… в чеховское «Гималайское тож». Да и критикан нынче «постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, — того и гляди, хрюкнет в одеяло». Лучше б молчал, как та собака…, которой «хочется …лаять, да лень». Ан, нет! Лезут со своим мнением из-под «улья».
Потерпите ещё и узнаете много интересного…

В 1861 году вышел второй том «Истории цивилизации в Англии» выдающегося историка Генри Томаса Бакля, совершенное высказывание которого: «Ибо великий враг знания - это не ошибка, а косность» дало жизнь последующему афоризму: “The greatest enemy of knowledge is not ignorance, it is the illusion of knowledge.” В переводе на русский: «Величайший враг знания - это не невежество, это иллюзия знания». Его приписывают Стивену Хокингу. Не суть важно, кто именно это сказал, но смысл!

Эдуард Иванов говорит, что и «сама мода…следствие ошибки практики». Кто-то, втачивая рукав, допустил ошибку, внес гениальную поправку и… результат закрепился, усовершенствовался до техники исполнения, так и случился необычной формы окат. На самом деле мастер рассуждает о свободе творческого решения, основанной на совершенном владении кроем, техникой сборки и живом, не клишированном подходе к созданию вещи. Как нет двух идентичных фигур, так нет и двух одинаково исполняющих мастеров. Однако если одно плечо у человека выше другого, оба мастера учтут поправку и пиджак скроет это идеальной посадкой.

Я забегаю сейчас далеко вперед, но лишь для того, чтобы описанием конкретной особенности привлечь ваше внимание к тому, насколько широко следует понимать вопрос формы. Особенности осанки заказчика, положение корпуса и т.п. свойства НЕ влияют на предпочтения, на которых основывается обратившийся к мастеру.

Я с трепетом раскладываю лекала, изготовленные Дарреном Биманом (Darren Beaman), британским мастером с 30-летним опытом работы в Anderson & Sheppard, невольно сравнивая их с лекалами Эдуарда Владимировича (лежащими уже на моем рабочем столе), имеющего не меньший опыт в создании мужского костюма. Прихожу к осознанию того, что сущность подхода мастеров, свидетельство их высочайшего класса исполнительского мастерства, а своеобразие подходов обусловлено самобытностью их таланта, средой, в которой они трудятся, преференциями их заказчиков. Оба комплекта лекал сделаны на одну и ту же мужскую фигуру. Результаты работ обоих мастеров мне хорошо известны и я смело могу брать за образцы практически любые из их работ.

«Я оставляю себе максимальную свободу»,- говорит Эдуард. На мой несколько неожиданный вопрос: «а чем её ограничиваете?»,- получаю внезапный ответ: «…прибавками». И я снова забегаю вперед, сообщая вам это, поскольку, чтобы понять, о чем шла речь, следует кое-что обобщить.

Бытует мнение, что, скажем, не к любой фигуре подходит та или иная ширина лацкана, заостренный он или нет, одна пуговица или 2,5 …, как расположена линия раскепа и т.п. Есть все основания полагать, что раз одна форма визуально меняет фигуру, то очевидно, что каждой фигуре следует предпочесть тот или иной вариант решения. Отсюда, например, рождается представление, что английский костюм более строг, требователен к форме «песочных часов» и т.п. Американский более «мешковат» за счет меньшей приталенности, свободного плеча и т.п., чем достигается его большая комфортность…. Простите, что вынуждена отвлечь вас этими «расхожими мнениями», но я хочу таким образом показать на примере разницу с тем, о чем мы с вами говорим.

В данной публикации я не буду вдаваться в собственно историю костюма, стилей, моды и т.д.
В привязке к теме, обращу ваше внимание лишь на следующее важное обстоятельство. ТРАДИЦИЮ. Традиционным и сам способ изготовления назван не случайно.

Английский костюм, его конструктивные особенности, да и стилевые отличия обязаны традиции. Будучи страной с хорошо развитой текстильной промышленностью, Англия производила также те шерстяные ткани, которые использовались при изготовлении мужского костюма. Несравненное мастерство английских портных основывается на опыте работы с этими тканями. Добиваясь идеального прилегания фрака, они обрабатывали паром ткань, вырабатывали различные приемы припосаживания, выполняя единственную задачу, посадить изделие на фигуру так, как говорили современники о Браммеле: «казалось, что его тело во фраке…мыслит».

Именно дендизму мы обязаны созданием канона современного вкуса, а Браммелу - эталоном мужской элегантности. Хотя мы давно забыли, откуда взялся именно такой стиль современного костюма, ген «дендизма» продолжает в нем жить. Об этом не забыла английская традиция. Мастерство Savile Row не взялось из ниоткуда или учебников по мастерству портного, а бережно предавалось «с рук на руки». Даже само слово «дэнди», привнесшее и укрепившее минимализм в одежде, стало нарицательным, хотя сами денди – скорее осязаемые тени прошлого, чем любой реальный персонаж драмы, именуемой мужской модой. А я рассказывала вам об этом. Вспомнили?

Современность имеет все те же черты и требования к фасону и стилю, как хорошие манеры и умение носить костюм. Я начала с англичан именно потому, что генезис мужского костюма лежит в пределах этой конкретной исторической реалии. Её невозможно проигнорировать. Тот, кто полагает, что это было при «царе горохе», сильно заблуждается на сей счет. Браммел жил в эпоху регентства (и короля Георга IV). Даже написал книгу «Мужской и женский костюм». Эпоха виновата, что обнаружили её столетие спустя. Так, под аккомпанемент ампира и рококо, на континент вторглась экстравагантная, элегантная, остроумная англомания…. А вместе с ней и мужской костюм. Он прочно поселился в Европе…и уже значительно позднее подвергся переделкам, приспособлению под национальные вкусы, особенности и привычки «евроджентльменов», да простят мне это слово британцы!

Не сказать, что в последствие это была вивисекция элегантности, но разнузданный дендизм Лондона, добавивший перцу в обычаи и нравы «континентальных» мужчин требовал…подгонки под национальный менталитет. «Сonspicuous inconspicuousness», «заметная незаметность», была продиктована и женщинам с явлением миру Коко Шанель, но это случилось позже и это совсем другая история.

«В английской школе нет никаких, сколько я не видел, интересных решений каких- либо элементов: лацканов, рукавов, силуэтов. Вот как было лекало воротника 50 лет назад, такое оно и сейчас, причем оно совсем не интересное», - делится своим видением Эдуард Владимирович. Впрочем, говоря об элегантности английского костюма, следует принять во внимание «understatement». Сдержанную манеру, являющуюся типической чертой национального английского характера, проявляющейся и в особенностях костюма. Впрочем, и про Шанель, как и про Браммелла, говорили, что они навязали миру «снобизм мнимой бедности».

«В основном я использую в своей практике: неаполитанский, римский и миланский силуэты», - продолжает Эдуард. – «Первый, наиболее сложный, т.к. имеет огромное количество вариаций, его всегда можно отличить от всех остальных своей экстравагантной «небрежностью».

Эдуард, конечно, может себе позволить, «по-товарищески», пройтись утюжком по английскому снобизму. Мне понятна его тяга к итальянской Школе. Как он рассказывает: «…ко мне часто обращались мои коллеги по цеху: «нарисуй мне линию лацкана, или борта, или кармана,… у тебя так классно получается». Они понимали тогда, что от этого зависит, вернется ли клиент к ним. И у них при этом не было никакой зависти. А что тут такого. Кто-то работал в люксе, кто-то в мастерской. Понимаете, были: люкс, ателье высшего разряда, ателье первого разряда, ателье второго разряда, мастерские. Хочешь работать, повышай свой уровень. Тогда даже заставляли поднимать свой разряд, да мало кто хотел…». Мало кто и перенимал, если можно так выразиться, «приноравливая» итальянскую Школу к современному отечественному спросу.

А вспомним, как Шанель давала своим состоятельным клиенткам совет одеваться как служанки. На парадоксальность её софизма трудно не обратить внимание. «Для того, чтобы создать впечатление «изысканной простоты», надо иметь немалые средства и для начала иметь служанок». Вероятно, наш мастер прав. Отечественный заказчик, даже обзаведясь слугами, вряд ли превратится в чопорного денди, но от этого его тяга к демонстрации изысканной утонченности меньше не станет. Впрочем, Эдуард может придать костюму «аглицкого лоску»…, если это требуется. Однако он хорошо понимает, что изделие «на витрине» выглядит иначе, чем в повседневной носке, а потому усердно заботится о своих клиентах.

Достаточно ли далеко я увела вас от обсуждения количества пуговиц на мужских костюмах? Это потому, что меня интересует, как сей предмет следует создавать и что представляет собой мужской костюм сегодня. Мне его не носить…, но делать! Я хочу увидеть, как говорят, … картину маслом, заглянуть внутрь, в суть вещей. Вот, что руководит лично моим любопытством...

Текст: Оксана Туманцева. Фото: Оксана Туманцева.

Мастер: Эдуард Иванов